Через месяц у Насти был первый рабочий день в компании ее мечты. Она вышла из метро и пошла по осеннему бульвару. Возле дверей офиса она увидела Тигру.
– Пришла пожелать тебе удачи и отдать долг, – она протянула Насте толстый конверт.
– Вы и так много сделали для меня.
– Это ты для меня сделала невозможное.
Тигра улыбнулась:
– Страшно?
– Очень.
– Мне тоже. – Призналась Елена Степановна.
– А вам чего? – не поняла Настя.
– Страшно становится мамой когда тебе далеко за сорок. Но мы справимся. И ты справишься. Слышишь? Мы обязательно справимся, – и она прижала к себе Настю и еще раз еле слышно прошептала «Спасибо».
Карточный домик
Это были времена «Улыбчивого Мишки», «Ландышей» и брюк «колокольчиком».
Ира росла в обыкновенной советской семье: мама, папа, сестра Таня – старше ее на год и брат Витя – младше на год. Тогда все у всех было одинаковое. Одинаковые доходы, однотипные пальто и прически, одни и те же взгляды на жизнь и даже мечты, и те, очень похожи.
Она только закончила школу и пошла учиться в торговый техникум.
Родители только построили большой дом, и каждый вечер в доме собиралось очень много народа. Мама пекла пироги, а отец пел под гитару. В зимнее время все усаживались возле печки и рассказывали интересные истории.
В один из таких вечеров среди гостей появился и Орест. Его родители умерли когда он только пошел в школу и его определили в детский дом. Тетя Зоя забрала его и решила воспитать как своего, хотя, честно говоря недолюбливала.
После окончания школы Орест пошел работать на завод, но все деньги отдавал тете, которая «очень сильно нуждалась в них». Тетя, как говорили все соседи, пожалела мальчонку и парень должен быть ей очень благодарен за это.
Орест всегда выглядел неопрятным: грязные длинные русые волосы сосульками падали на плечи, одежда лоснилась, брюки вечно засаленные. У него была всего одна пара брюк, в которых он ходил и на завод и на танцы, две рубахи, куртка и старые, рваные ботинки, которые он постоянно заклеивал и зашивал.
Он познакомился с Таней, Ирой и Витей на танцплощадке.
После танцев ребята пригласили Ореста к себе домой.
Когда они зашли в дом, отец поздоровался с ним за руку и крикнул матери:
– Шура, налей парню тарелку борща.
Такого вкусного, густого борща Орест в жизни не ел. Тарелка была глубокая, в ней плавал большой кусок мяса. Отец отрезал парню горбушку хлеба и положил рядом банку сметаны.
Орест не заметил, как на него смотрели девочки и как улыбнулся Витя.
Он приходил к ним каждый вечер и каждый вечер его угощали, потом они играли в карты или пели песни под гитару.
Когда он объяснился Ире в любви, она засмеялась, и сказала:
– Ты посмотри на себя и посмотри на меня. Думаю, что ни один человек не скажет, что мы пара.
Он пожал плечами и ушел. А через несколько дней все узнали, что он уехал на заработки и когда приедет неизвестно.
Орест вернулся через восемь месяцев с огромным чемоданом вещей и полными карманами денег.
Ира праздновала свой день рожденья и все друзья пришли поздравить ей. Все сидели за столом и слушали рассказы Ирочкиного отца, а сама именинница заболела и поэтому лежала в кровати.
Орест зашел не постучавшись. Он открыл дверь, громко сказал «Здравствуйте вашему дому», нашел глазами Иру и прошел через всю комнату к ней.
Это был совсем другой Орест: волосы пострижены и красиво уложены, вместо засаленной одежды на нем была красивая клетчатая рубаха и модные брюки колокольчиком, а в руках огромная коробка.
Он наклонился к Ире и поцеловал её в губы, а потом протянул ей коробку.
В комнате стало тихо. Все наблюдали за парой.
Ира открыла коробку, увидела свадебное платье, улыбнулась и сказала «Да».
Позже, вечером, когда все ушли она обняла сестру и сказала:
– Я знаю, я знаю, что вы все равно не поймете меня.
– Ну ты хоть попытайся, – попросила Татьяна.
– Я не могу объяснить. Что-то произошло. Что то такое, чего я никогда не чувствовала.
– Но он же не нравился тебе. Неужели чистые брюки и новая рубашка поменяли твое отношение. – Удивилась Таня.
– Какая рубашка? Какие брюки? – засмеялась Ира. Я даже не заметила всего этого. Заметила только, что он постригся. – Она замолчала, а потом посмотрев сестре в глаза тихо сказала: – Я почувствовала такую силу. Как будто он взял меня на руки, посадил на ладошку, а второй ладошкой тихонечко прикрыл, чтоб никто меня не обидел. Я почувствовала себя маленькой-маленькой, беззащитной бабочкой, уютно устроившийся у него на плече.
– Неужели можно влюбиться за секунду?
Ира пожала плечами и улыбнулась.
Свадьбу сыграли веселую. Молодожены поселились в небольшом доме, который арендовали недалеко от родителей Иры. Через девять месяцев у них родился Сережа. Роды были тяжелыми и ребенок родился с небольшой родовой травмой. На голове была большая гематома и лицо у мальчика было оттекшим.
Орест забрал жену и сына из роддома и на следующий день поехал на заработки.
Вернулся он через год.
На пороге игрался маленький мальчонка. Красивый, как кукла, с белоснежными кудряшками.
Он зашел в дом. Ира кинулась ему на шею.
– Приехал!
– А где наш Сережа? – спросил Орест.
– Как где? На улице, играет в песочнице.
– Нет, – улыбнулся Орест. – Этот мальчик такой красивый, наш Сережа совсем не такой.
Ира засмеялась и повисла на нем.
На заработанные деньги молодые решили построить дом на участке тети Орика. Ира устроилась работать в центральный универмаг, а Орик нашел работу на Мебельном комбинате. Спустя пять лет он уже работал заместителем директора, а Ира по прежнему продавала галстуки в мужском отделе универмага. Колода карт под названием жизнь похоже имела отличный расклад до тех пор, пока однажды зимой Орик не вернулся очень поздно с работы. Его длинное, черное пальто в ту ночь было почти белым. От белой шубы его новой секретарши.
Выяснять отношения Ира не стала, а просто молча собрала его чемодан и выставила за дверь.
Началась новая карточная игра, где в колоде отсутствовал червовый король. Люди шептались: «Ах, а какая была любовь!», а ей хотелось крикнуть:
«Она есть! Она еще жива!», но слова из крика превращались в шепот, в который, спустя годы, она и сама перестала верить.
Орик исправно платил алименты, а по воскресеньям гулял с Сережей в парке, кормил его мороженным и покупал билеты в кино.
Как-то случайно встретившись с Ирой, он долго и тупо смотрел в пол, а потом честно сказал:
– Я никогда не любил тебя. Мне очень нравилась твоя семья. Мне так хотелось быть частью её. Я очень сожалею о том, что причинил тебе столько боли.
Ире хотелось крикнуть: «Как не любил? Ты же часами мог стоять в универмаге и смотреть на меня. Неужели ты думаешь, я не знала об этом! Ты же носил меня на руках и всегда говорил, что прекрасней жены на свете нет. Ты же…»
Но она ничего ему не сказала.
Каждый из нас тасуют свою колоду.
Смело выбросив червовую даму кто-то меняет её на другую и дальше и дальше… и игра становится от этого только интересней, острей и захватывающей. А кто-то лишившись червового короля долго ищет ему замену, добавляя то бубнового, то крестового, то внезапно нашедшегося червового, а игра не идет. Фортуна поворачивается к игроку спиной и сама игра становится пресной, обыденной, скучной. Один игрок, зевая, продолжает играть, а другой бросает карты и уходит. Кто-то не рискует ставить большие ставки и постоянно пасуя ждет «свою игру», а игрок напротив смело блефует и снимает огромный куш.
Еще очень долго Ира раскладывала пасьянс без червового короля. Когда Сереже было почти 14 в её колоде появился крестовый король. Жизнь наладилась. Родилась дочь. Она сейчас и пишет этот рассказ, и совсем еще не умея раскладывать пасьянсы жизни мечтает о том, чтобы её карточный домик никогда не разрушился, и чтоб её колода карт всегда была полной.
Однолюб
В тот субботний день я ходила по супермаркету и закупала продукты: моему любимому, ненаглядному мужу исполнялось 30 лет. Я положила в тележку колбасу, шпроты и только потянулась за баночкой красной икры, как услышала:
– Синицкая, ты ли это?
Синицкой я была лет десять назад и, честно сказать, свою девичью фамилию подзабыла. Сейчас я ношу другую, правда тоже птичью, но как мне кажется намного ярче – Орлова. Я обернулась и увидела Машку Балагурову: грозу, молнию и гром нашего класса.
– Машка! – я как школьница подпрыгнула и кинулась ее обнимать. – Ты совсем не изменилась! Я так рада тебя видеть!
– Давай скорей заканчивай свои покупки. Пойдем, посидим и ты мне все расскажешь.
Мы устроились за столиком в ближайшем кафе, пили кофе, вспоминали школьные годы и хохотали.
